БЕЛЫЕ СКАЛЫ

Глава 12

Веял ветер, текли воды – время делало свое дело, Микэй рос не по дням, а по часам и скоро стал гордым козлом, больше даже самых высоких своих родичей. Плотное тело на крепких стройных ногах, прямая шея и крутой лоб, серебристый пух, от которого мерцает и рябит в глазах, прямые длинные рога, которые свистя рассекали воздух, словно две косы, – таков он был, Микэй, Пока он не явится на место сбора стада, козы не стронутся с места. Все деревенские козы постоянно возле него. И пастухи, и все деревенские привыкли к этому. Раз Микэй на месте, значит, ни одна коза не отстанет от стада. Он всегда шагает первым. Первым ступает на изумрудно-зеленую траву, омытую росой. Первым оставляет на росистой траве следы сильных копыт. Первым пробует росистые травы каждого утра. Первым пьет незамутненную речную прохладу, опуская в быстро бегущую, чистую, как серебро, воду кончик бороды.
Мятущаяся душа Микэя начала обретать покой. Мало того, он впервые почувствовал себя счастливым. В одну из ночей, соединяющих спокойные и светлые дни, не просыпаясь от сладкой дремы, он увидел сон. Этот сон обновил в душе Микэя почти забытое прошлое. Вновь засияла и запылала его забытая мечта.
Теперь уже вместе со своими козами, пройдя большое расстояние, добрался он наконец до белоснежных просторов в стране белых скал. Все вокруг купается в белом сиянии. Не слышно ни звука. Пришедшие с ним козы, впервые увидя такую белизну, все разом онемели. Что это за чудо, говорят. Какая красота! Если бы не ты, Микэй, не довелось бы нам увидеть эти белые скалы. Ты и сам у нас сияешь, как эти скалы, такой же гордый, как эти скалы, говорят.
Микэй на их похвалы не обращает внимания. Взобрался на небольшой скалистый камень и замер, устремив взгляд вдаль. И тут он заговорил, но так, чтобы услышала лишь Черемуха, стоящая ближе всех:
«Черемуха, ты бы хотела остаться в стране белых скал?..»
«Ох, и не знаю, что сказать, – ответила Черемуха. – Есть здесь пригорки, словно зеленый бархат, леса-поля, журчащие ручейки?»   
«Здесь белые скалы, величественные водопады, свободные и спокойные белые просторы, Черемуха...»
"Свобода бывает только зеленой... Что может сравниться с берегом речки, где растет зеленая сочная трава...»
«Но нигде на свете нет такой белизны. Белый цвет – цвет счастья, Черемуха».
«Белый цвет, конечно, красив... А зеленый кормит и согревает…»
 «А если бы здесь росла и зеленая трава, ты бы осталась в стране белых скал, Черемуха?»
«Копыта будут тосковать по мягкой ласковой земле. Здесь только песок, здесь только камень, Микэй...»
…В этом месте сон был прерван скрипом открывающихся ворот лабаза. Во дворе началась утренняя суета. С кудрявых ветвей белоствольных берез во двор щедро льются солнечные водопады. Микэй только сейчас обратил внимание: оказывается, березы, которые постоянно ласкали его взгляд своей белизной, рассыпают зеленый свет. Не напрасно Черемуха так заворожена этим светом. Но разве не едины белый и зеленый цвета?.. Ведь они говорят об одном и том же – о свободе, о счастье! Белое и зеленое – Микэй и Черемуха. Можно ли противопоставить их... Не случайно и леса-поля, которые были зимой белым-белы, теперь обрели зеленый цвет. В мире белое и зеленое всегда вместе, всегда рядом, как Микэй с Черемухой.
Так белая мечта о белых дорогах за лесом и о белых скалах на краю этих дорог вновь отозвалась в его душе. Мир мечты все чаще вспоминался ему, звал, тянул в неизвестные дали. Микэй никому, даже Черемухе, не рассказывал о том, что его мучит.
Но всему есть предел. Однажды, когда стадо вышло за деревню, он резко повернул и направился в сторону тока. Даже козы, шедшие рядом, не сразу заметили, как он скрылся в репейнике. Глазами не видели, а чутьем учуяли и одна за другой исчезли вслед за Микэем.
Стадо же пошло дальше своим путем. Пастух, который, подремывая, плелся в хвосте, ничего не заметил. А когда заметил, козы уже словно сквозь землю провалились... Вроде только что были во главе стада, а вот уже и след их простыл. Хоть бы одна осталась...

Некоторое время шли садами, затем началась небольшая ложбина. Только здесь Микэй обернулся назад. Увидев коз, которые, запыхавшись, бежали за ним, выгнул грудь, выпрямил шею, взмахнул рогами. Значит, все вышло, как он думал. Довольный, он быстро-быстро зашагал в направлении леса, который едва виднелся на горизонте... Шел и шел... Он не обращал внимания на сочные травы, которые ласкали его ноги, на ромашки и анисы, которые печально качали головками, в мыслях у него было только, как добраться до леса. Ему казалось, что если он достигнет его сени, то почувствует удовлетворение, успокоится и обдумает, что делать дальше. Почему-то он думал, что сразу за лесом и начнется желанная дорога к белым скалам. Скорей добраться до леса, потом он непременно разыщет путь, по которому доберется до белого мира своей мечты. Нет таких пространств, которые бы он не преодолел!
Микэй двигался в таком порыве, что даже ни разу не обернулся с тех пор, как взял направление на лес. Козье стадо не успевало за его быстрыми шагами, растянулось, разбрелось. Им некогда было не только подумать, куда и с какой целью они идут, а даже вздохнуть полной грудью. Разве дело в том, куда идут – ведь они хорошо знают, за кем идут. У них есть вожак, при виде которого начинают сиять глаза, движения делаются легкими и порывистыми. Это Микэй! Отстать от него, это значит отстать от красоты, радости и нежности теплого и лучистого летнего дня. Поэтому не важно, что устали ноги, перехватывает дыхание.
Дойдя до опушки леса, который так призывно манил издалека, Микэй остановился. Оглянулся, определяя, в какую сторону двигаться. Тут подтянулись и отставшие козы.
Не хватало только бывшего вожака – большого козла. В последнее время он окончательно сник. Каждый раз, когда перед глазами Микэя появлялась большая обвисшая шерсть с клочьями репея и колючек, в его душе просыпалось чувство жалости. Он ведь не таил на него злобу за то, что тот тогда столкнул его с обрыва. Наоборот, он чувствовал себя виноватым в том, что козел, в котором по всем статьям еще должна была играть кровь, так безнадежно угасал. Большой козел и сегодня отстал от стада. Сейчас он одинок. А что может быть тяжелее одиночества?! Микэй хорошо это знал.
Ему не хотелось никого обижать, никому причинять горе. А большой козел из-за Микэя вынужден был страдать. Но в чем его вина?! Рано или поздно приходит время и старость уступает место молодости. Кажется, что целый век вот так будешь стоять с козочками, которые одна нежнее другой. Но время неумолимо – он вынужден отделиться от стада и остаться один. Приходит на смену новый вожак – молодой, сильный, уверенный в себе. Нет, там, где Микэй, ему не место. Ах, почему счастьем наделяются по силе, по уверенности? Микэй без колебаний отдал бы большому козлу половину своей радости, половину своего счастья.
Не ждет ли и его участь большого козла? Нет! Конечно нет! Невозможно быть слабым. Он встряхнулся, желая освободиться от противоречивых дум. Выпрямил ноги, выгнул грудь, встряхнул рогами. Увидев, что Микэй встрепенулся, козы оживились, пришли в движение. Стали заходить то спереди, то сзади. Хвостами завиляли. Глаза, похожие на спелые темные вишни, до краев наполнялись чувственной влагой. Их обожание придало уверенности Микэю. Счастливые часы на красивой поляне пронеслись как мгновение. Наступление сумерек возвестило, что время прошло. Пролетело драгоценное времечко, за которое можно было найти белые дороги к белым скалам. А козам возможно ли было сразу объяснить чувства в его душе? Им ничего не надо. Теплый день, лесной воздух с ветерком, душистая трава и листья деревьев... И Микэй, который заставляет лучиться их глаза, переминаясь со стуком с ноги на ногу, стоит рядом.
«Мэээ! – проблеял им Микэй. – День уже прошел».
«День не прошел, Микэй. День, принесший счастье, не проходит», – отвечали козы, перебивая друг друга. Они терлись о его грудь, плечи.
«Надо спешить, опоздаем», – поторапливал их Микэй.
«Чего же тебе недостает?..»– спросил кто-то у самого уха. Это была Черемуха.
«С того места, где весело и хорошо, не бегут», – возразила другая.
«Чего ты все ищешь?» – переспросила Черемуха.
«Счастья, Черемуха, счастья...»
«Сам говоришь, хорошо, радостно, разве это не счастье?..»
«Счастье, Черемуха, только белое. Счастье – родина в стране белых скал».
«Разве быть вместе не счастье, Микэй?..»
«Быть вместе на родине – счастье, Черемуха!»
На землю опустилась тьма. Подул прохладный ветер, деревья тревожно зашумели. Волны влажного воздуха пришли в движение. Первые капли росы смочили ноги. Надо было продолжать намеченный путь.
Козы тронулись за Микэем. Но они шагали нехотя, после каждого шага останавливались, оборачиваясь, вглядывались в бледно-голубой горизонт. То ли они боялись темного леса, то ли скучали по деревне, которая осталась у подножия этого бледного света...
Потом козы стали одна за другой останавливаться, протяжно-протяжно блеять, вытягивая шеи в сторону деревни.
«Что вы медлите, вы ведь со мной», – раздосадованно сказал Микэй, вынужденный сдержать шаг.
«Дело не в страхе, наш дом Лучистая Поляна остается позади», – сказала Черемуха, стоявшая поближе к нему.
«Зато мы дойдем до белых скал...»
«Лучистая Поляна наш дом. Лучистая Поляна наш дом!» – в один голос блеяли козы.
«Там мир белый-белый, там простор, белая воля», – поспешил успокоить Микэй, ноги которого стремились в таинственный мир за лесом.
«Смотри-ка, даже горизонт нашей деревни светлее. Точно такого цвета, как твоя шуба, Микэй... Лес тревожен, лес – темен».
Не было силы, способной разлучить его с белыми мечтами. Микэй и не собирался менять свое решение. Велика была его вера в свое стадо. Он не представлял, что они могут не последовать за ним. И устремился в глубину леса. Вот уже его почти не видно из-за деревьев... Но тут совершенно неожиданно родившееся чувство заставило его остановиться и повернуть обратно. Ему стало жалко коз, которые терзались, не трогаясь с опушки леса. Вдруг на них нападет тот старый хищник – серый волк. Ему нельзя оставлять своих коз на краю темного и страшного леса.
Они провели ночь в березняке на обочине дороги, ведущей в деревню. А как только забрезжил рассвет, снова вернулись на поляну в объятия леса. И этот день показался счастливым, и этот день показался вечным... Но и его сменила тревожная ночь. Снова проглянул рассвет. И снова спустилась темнота.

Казалось, что не будет конца-края затянувшимся часам счастья. Но их отыскал пастух с длинным безобразным кнутом. Они покорно засеменили перед ним в сторону деревни. Немного успокоившийся Микэй тоже последовал за своими козами. Он никак не мог их догнать, настолько торопились они в свой хлев. Ноги устали, грудь теснило, тяжелые рога низко склоняли гордую голову. Пастух сполна выместил всю злобу на Микэе. Размахивался и бил длинным кнутом, размахивался и бил... Плетка обжигала его то спереди, то резанула по плечам, щелкнула у самого уха и обожгла пламенем щеки и морду, высекла из глаз огонь. Но Микэй все стерпел. Не проронил ни одного жалобного звука. Пастух пришел в ярость. Плетка, словно страшная длинная змея, свистела над его головой и обвивалась то вокруг рогов, то вокруг ног, с каждым прикосновением обжигала тело. Микэй терпел. Микэй не подавал виду, словно и не сердился на пастуха, даже не взглянул в его сторону.