БЕЛЫЕ СКАЛЫ

Глава 6

Азат и Вакиф уже не раз успели и поссориться, и помириться, а Минлегаяза все еще не было видно. Воспользовавшись отсутствием брата, Вакиф совершенно измучил Азата своими приставаниями. Вот когда Азат с Микэем играли в «бодание», упираясь друг в друга лбами, он тоже успел вмешаться. Надо было, как Минлегаяз, поддать ему, мол, не совала бы лягушка лапку, когда подковывают лошадь, но нет. Нельзя, Вакиф хорошо знает, что находится на своем дворе. А Микэю же, сразу видно, не интересно с ним играть, как только Вакиф назойливо лезет вперед головой, он тут же отпрыгивает в сторону.
– Микэй не хочет бодаться с тобой... Видишь, перед твоим лбом только хвостом машет, – засмеялся Азат.
Вакиф разозлился, и они начали дразнить друг друга.
– А ты – Азат, «кадак», гвоздь, если очень хочешь знать.
– Да уж, конечно, не окурок – последыш... Ты ведь окурок Ходжа абзыя. Окурок! Окурок!
– А ты… даже не окурок, а самый кончик сигареты – бычок, бычок...
– Мыййайы байайай... Мыййайы байайай... – начал приговаривать Азат, торжествуя. Когда Вакиф начинает дразниться, его брат Минлегаяз всегда прибегал к этому старому средству. Услышав эти слова, Вакиф от обиды начинал заикаться, глаза наполнялись слезами.
Да и как не обидеться? Недавно произошел такой случай: Аминэ апа в передней комнате гладила белье. Минлегаяз готовил уроки. Вакиф, который почти научился считать до десяти, решил посчитать кроликов, что играли под печью. Зимой у них под печью всегда жили крольчата. Наверное, ни у кого в деревне не было так много крольчат.
Вакиф взял в руки кочергу и начал вытаскивать крольчат из-под печки. Досчитал до семи, поймал восьмого, глянул в шляпу, а там ни одного крольчонка, – каждый попавшийся вылезал оттуда и снова сбегал под печку. Вакиф придумал новый способ, ловил и подсовывал каждого под толстую доску, которой прикрывали низ печи. Разлегся на этой доске и восхищенно приговаривал: «мыййайы байайай, мыййайы байайай...» Это он по-своему говорил «мондагы балалар» – здешние детки. Засунув под доску всех крольчат, но будучи не в состоянии сам их сосчитать, Вакиф позвал на помощь брата.
– Абый, абый, мыййайы байайай, – говорил он. Мать и брат выбежали, не знают, что и делать – из-под доски виднелись только головки крольчат, которых Вакиф рассадил ровным рядком…
После этого и пристала к нему эта дразнилка. Только начнет заговариваться, мальчишки тут же поднимают на смех его этим «мыййайы байайай». Сразу на глаза набегают слезы. Вакиф и сейчас еще скучал по крольчатам.
– Давай не будем дразниться, Азат. Больше не говори так, ладно? – Вакиф и на сей раз поспешил помириться.
– Ладно. Если только ты и сам не будешь дразниться «бычок, бычок». Разве я виноват, что единственный.
– Ладно, парень. Зато тебя никто не мучает. Был бы у тебя брат, как Минлегаяз...
Свистнул носом Азат и принялся звать Микэя, который подбирал остатки листьев от веника для барашков.
– Бараш, бараш... Микэй, иди сюда.
– «Бараш» говорят только овцам, – поправил его Вакиф. – Козу зовут «каж-каж-каж».
Откуда знать об этом Азату, если они раньше не держали коз? Вместе они стали подзывать козленка, как учил Вакиф. Микэй оглянулся и тихими шагами подошел к ним.
Если бы вы видели, как он подошел. Какая шея... Какие ноги... Какое тельце... Не торопится, а впечатление, словно Гарцует, как конь, готовящийся к скачкам.
– Наш папа тоже говорит, что весной приведет козленка. – Азат произнес эти слова, завороженно глядя на Микэя. Вакиф тут же возразил ему.
– Зачем? Ведь все равно он уже не будет Микэем.
– Мы станем приглашать Микэя в гости, и им вдвоем не будет скучно, говорит папа.
– Нет, так не получится, – таинственно улыбнулся Вакиф. Словно устыдился своей улыбки, отвернул лицо в сторону. Спрятал от Азата глаза.
– Как не получится? Почему?
– Знаю. Только не скажу, – улыбнулся Вакиф.
– Не скажешь, так у папы спрошу – тоже мне... Микэй подошел к Азату и остановился.
– Видел? Вот так он к нам и пойдет, правильно, Микзй, только бы лето настало. Как раз появится и у нас свой козленок, – сказал Азат, обращаясь не то к Микэю, не то к Вакифу.
– Придет, придет, как же не прийти, да, Микэй? Пусть только позовут, зайдем, обязательно зайдем, скажи... Если хочешь знать, его у свата из Верхнего Соня сначала просил твой отец. Сват не продал. Отцу же твоему сказал, ему нет цены. А подарить – подарю самому дорогому моему свату и его другу – соседу, пусть козленок будет общим богатством, так и сказал.
Эти слова пришлись по сердцу Азату. Он снова принялся разговаривать с козленком.
– Микэй, произнеси-ка свое имя, Микэй. Как тебя зовут?..
– Он тебе не игрушка, – снова стал поучать товарища Вакиф.
– Вот именно, не игрушка, а умный он, да, Микэй? Мягкий-мягкий он, красивый он...
В это время прямо над их головой кто-то весело и звонко засмеялся. Ребята подняли головы, а это, оказывается, Айсылу апа, которая вернулась с фермы на обед.
– А-а, «джинги» – тетушка пришла, – первым, застеснявшись, вскочил Вакиф. – А мы вот тут играли... Да, Азат?..
Козленок успел вырваться из их рук и побежал в сторону лабаза. Вприпрыжку побежал, прямо на привычное место – на крышу.
Айсылу апа как будто только сейчас заметила стеснительного мальчика, который, чувствуя себя неловко, стоял рядом с Вакифом.
– И-и, а я и не вижу, что это у нас Азат, зятек, наш Азат, – погладила она его по спине. Ласково прижала его голову к себе.
Айсылу апа, как видела его, каждый раз ласкала, как родного, приговаривая: «зять» наш дорогой. Правда, самому Азату не удавалось даже рта раскрыть в ответ. Всегда она появится неожиданно, ласково прижмет к себе и со смехом уходит. Не думает ли Айсылу апа, что у такого мальчика, как он, нет языка...
На этот же раз проявил проворство, поспешил заговорить, пока не отошла Айсылу апа.
– Айсылу апа, – произнес он и замолчал, не зная, с чего начать... Не оттого, что не было слов, нет. Слова, с которыми он хотел обратиться к Айсылу апа, переполняли его душу.
Айсылу апа наклонилась к нему и поправила на его голове шапку. Потрогала мочки ушей, не замерз ли, еще раз приласкала и направилась к крыльцу.
Вакиф, забыв обо всем на свете, наблюдал за козленком, который стоял на коньке.

– Смотри-ка, парень, смотри, ты взгляни-ка, как он выгнул грудь... Как памятник...