Крушение

Для будущего останется ценным только тот писатель, который не предаст и не потеряет себя, свой талант в мутном и противоречивом движении времени, исповедуя неподкупную правду.
Книги, пленяющие художественной доверительностью и вместе с тем познанием мыслей и чувств персонажей, независимо от того немут они в себе истину, испытывая ее тяжесть или в сомнениях отрицают ее, книги эти мучительно пытаются утвердить смысл жизни. «Живи, смейся, знай, что жизнь нечаянный подарок», «Живи не в довольстве, а в печали, ибо земная юдоль — страдания с призраками секундной радости». Художественная литература почасту взвешивается на весах подобных формулировок, вскользь выделяя книги, которые хочется назвать прямым документом эпохи, живым слепком времени — вблизи увиденные отчетливые лица, только что услышанная речь, крик радости, крик боли, возмущения гнева, ненависти, призыв к сопротивлению злу.
В 90-х годах наступил трагический период в истории России; она, история, словно бы смеялась над великой страной, а по искаженному лику ее текли слезы, смешанные с кровью. Вся мировая политика вдруг выказала хищный оскал, изменила походку, как делает это безжалостный охотник, настигая жертву. И возникли два образца агрессивных политиков, правящих, командующих своими и чужими народами с твердой целью навечного господства и овладения всеми земными богатствами.
Знаменитая «железная леди», сверх всякой меры воинственная, в то же время как-то фальшиво-ободряюще улыбающаяся обалдевшему от ее снисходительной ласки российскому герострату, вся неудобно-острая, как скорпион, изготовленная поднять хвост со сладким ядом коварства. Такое же чувство вызывал и небоскребного роста молодой человек, носящий короткое спортивное имя, с той же заученной улыбкой по-американски с походкой модного баскетболиста, неукротимый ловелас, одновременно любитель бурь в пустынях, грозный борец за «права человека» на целой планете, в первую голову на земле России, намеренный с неукротимой жестокостью громить ракетами любое непокорное государство на любом перекрестке земного шара, дабы властвовать везде.
И когда я думаю об Ельцине, о событиях девяностых годов, то спрашиваю себя с отвратительным чувством: «Неужели прав мудрый французский просветитель, сказавший: «Правители всюду в пору своему народу...? «Да, в некий период истории народы слепнут и глохнут оглушенные обманами, коварством, клеветой, сладкими посулами, грохотом фальсификаций без опровержений. Ельцин был способный ученик англо-американской школы политиканства, но в отличие от своего «друга Клинтона», «друга Коля», обогащавший за чужой счет американский и немецкий народы, он всю неукротимую энергию малообразованного «вождя» и политика, послушного разрушительным советам этих друзей, направил против своего народа, возведя ложь в правду, соблазняя его неисчеслимыми обещаниями благ, разрушая его ценности, созданные десятилетиями, его нравственность, разделяя людей кровью, насаждая вражду между ними под лозунгами свободы и суверенитета, — «кто сколько сможет проглотить». Уже и пробил последний час КПСС, уже утверждены Беловежские решения, уже расколоты доверчивые народы. Иные в растерянности, поперхнувшись всепозволенностью ложной демократии, этим «глотанием суверенитетов», качнулись в сторону всегда бесплодного национализма, в угар неприязни ко всему русскому. В России же бурно действовала мощная пятая колонна.
«Российское радио и телевидение, — пишет Мухамадиев, — все газеты, стоящие близко к правительственным кругам, в сентябрько-октябрьские дни 1993 года вещали и писали сплошную ложь, показывая белое черным и черное белым»... и далее: «Сейчас, спустя четыре года, я пришел к мысли, что СССР развалили не политики, а журналисты. Политики одни бы не справились с этим...» «Получившие свободу журналисты, с одной стороны, собирали нужную им информацию, а с другой — создавали соответствующую общественно-политическую атмосферу. У меня не вызывает никакого сомнения: многие из них служили иностранным разведкам». И лились потоки грязи и варианты самых изощренных провокаций обезумевших призывав: «раздавить как тараканов» «красно-коричневых», «русских шовинистов-коммунистов» — то есть депутатов разных национальностей, отстаивавших Российский парламент, последний островок Советов, опакащенные постулаты Конституции.
Ельцинского толка политики и пастыри государства вроде бы жили в наркотическом бреду, жаждя расправы над непокорными и точно из зловонной пены рождались режиссеры кровавых спектаклей, генералы и офицеры, эстеты и любители возбуждающих зрелищ, садистки острых ощущений, отдающие вперемежку с самым грязным матом приказы «не жалеть патроны», давить «мать иху так» гусеницами женщин, стариков и подростков, преградивших путь танкам, ведущим огонь прямой наводкой по окнам Верховного Совета.
Эта книга, которую я хочу предложить читателю, обжигает до пронзительности, до отчаянного гнева, до горьких слез в горле. Даже сентиментально изолгавшийся либерал-оптимист не смог бы смягчить так разительно и страшно раскрытую автором жестокость ельцинской расправы. Расправы со всеми боровшимися в те дни за подлинную свободу и с верными Конституции несломленными депутатами и с собравшимися перед Белым домом бесстрашными людьми, приехавшими из разных городов защищать осажденный ОМОНом, милицией и спецподразделениями Верховный Совет и беспощадно расстрелянными из пулеметов, раздавленными, изуродованными колесами БТРов...
Трагические события 3 и 4 октября войдут в историю как несмываемый позор девяностых годов, как козлиный рев, козлиный радостный вопль псевдодемократии, когда от упоения зверскими инстинктами, от соития насилия и жестокости готов был родиться младенец с лицом гражданской войны.
Талантливая и кристально честная книга Рината Мухамадиева — обвинительный документ очевидца, неопровержимое доказательство преступления, которое история не простит.

10 апреля 2002 г.