|
СЧАСТЬЕ НАШИХ МАТЕРЕЙ
(Рассказ-быль)
В начале февраля девяносто второго года в составе делегации Верховного Совета Российской Федерации мы прилетели в Сидней, в далекую Австралию. Москва проводила нас двадцатипятиградусным морозом, снегом и метелью, а тут - около тридцати тепла, с утра до вечера светит яркое солнце. Полгорода проводит свое время на изумрудных пляжах Тихого океана. Нас, как уважаемых гостей страны, поселили в суперсовременном отеле «Для королей», у океанской бухты. На противоположной стороне залива, против наших окон, расположен крупнейший пассажирский порт. Регулярно, по утрам и вечерам, когда появляется свободное время мы выходим на прогулку - сказочная красота набережной невольно притягивает к себе. Хочется побыть среди тех счастливчиков, кому выпала удача жить здесь. На набережной в любое время суток многолюдно, но нет шума и суеты. Один за другим к берегу причаливают и отчаливают огромные четырех - пятипалубные гигантские пассажирские теплоходы. Жизнь кипит, народу – море, но кругом порядок и чистота. Никто не бросит на причал спичку или окурок. Вокруг деревья и клумбы, все в цвету, слышно пение райских птиц. Везде смех и улыбки, все довольны и радуются жизни.
Однажды утром перед нашими глазами к берегу плавно и неторопливо причалил очередной морской лайнер. Он привлекал внимание своей грандиозностью и изяществом, красотой и гармонией. Поток пассажиров неторопливо спускался по трапу, в подавляющем большинстве это были женщины в возрасте. Но одеты все очень просто, можно сказать, по молодежному – в джинсовых шортах и футболках, на ногах удобные кроссовки. Их много, но никто не торопится, все спокойны, хоть бы кто кого толкнул…
- Опять японцы…- сказал мой спутник Виталий Севастьянов. Он - человек с большим опытом, не только космические орбиты вдоль и поперек бороздил, побывал на многих континентах, во многих странах. И, естественно, в отличие от меня, легко определяет кто и откуда. А я-то до сих пор японца от корейца, китайца от вьетнамца отличать не умею, хотя и приходилось бывать в этих странах. Для меня - они все на одно лицо.
- Мне кажется, если не второй, то уж точно каждый третий турист, путешествующий по миру - это японцы, - заметил я. И в Китае, и в Египте – они, в музеях Франции и Италии, на площадях Лондона и Америки – всюду они.
- Ты прав, Ринат, - согласился со мной космонавт. – Японцы любят путешествовать. В их стране человек, который хотя бы раз или два в год не выезжает в большой мир, не считает себя счастливым.
А теплоход этот, и в самом деле, огромный. Людской поток все течет и течет по трапам. Такое количество народа у нас увидишь разве только во время футбольных матчей, и, в основном, это - мужики, которые бранятся, кричат и толкаются без всяких поводов и причин.
- Ба-а, смотри, - вырвалось нечаянно у меня. – Тут народ какой-то особенный – одни женщины, точнее, бабушки! Виталий Иванович, смотрите-смотрите, и в самом деле, только бабушки, редко найдешь среди них моложе шестидесяти …
Мой спутник искренне заулыбался своей теплой и мудрой улыбкой:
- Да, мой друг, ты прав, здесь, действительно, одни бабушки. Но ты ошибаешься, бабушкам этим не шестьдесят, как ты думаешь, а, как минимум, семьдесят, а то и все восемьдесят. Шестидесятилетних бабушек у японцев не бывает вовсе. Если принарядившаяся шестидесятилетняя японская женщина пройдет мимо нас, ты глаз от нее не оторвешь! Вот так…
- Ну, допустим, но мне все равно не понятно, почему же тут, в основном, одни женщины? – продолжал я удивляться.
- Японские женщины в молодые годы детей рожают. Потом их сами же и воспитывают, на ноги ставят, потом помогают в воспитании внуков и внучек. И вот только после этого со спокойной душой начинают жить для себя и путешествовать по свету, - стал рассказывать Виталий Иванович. – Поэтому японские туристы, в основном, это или совсем молодые пары, или весьма взрослые люди. А другие учатся, работают и созидают у себя на родине. У них так принято, этому не следует удивляться…
- Вот как… А я никогда бы не догадался…Не зря же говорят: век живи – век учись…
- Мы, россияне, еще многого не знаем и не понимаем…
- Допустим так, пусть разъезжают себе в удовольствие. Но ведь, чтобы так путешествовать, нужны деньги. Ладно, мы - депутаты, за счет государства прилетели. А этим старушкам – пенсионерам кто дает деньги? Не у всех же мужья или дети - миллионеры?.. Сами видите, как много этих туристок!
Виталий Иванович в очередной раз осчастливил меня своей неповторимой улыбкой:
- Они пенсию получают. И за счет пенсии могут путешествовать.
- Вы же, Виталий Иванович, только что сами сказали, что японские женщины, в основном, детей воспитывают. Какие могут быть пенсии у домохозяек?..
- Вот в этом и кроется разница между нами и японцами, - стал он увлеченно объяснять. – У них в Японии воспитание детей считается самым важным и государственным делом. Только за это их женщины получают высокие пенсии и могут себе позволить путешествовать по всему миру. Они по-настоящему счастливы. Путешествуя, они забывают о своей старости. Они в движении, поэтому и не стареют…
- Очень интересно, - задумался я про себя. – У нас, у татар, тоже есть такая мудрость: «Хәрәкәттә - бәрәкәт”, что значит: «В движении – сила».
- И у русского народа много подобных мудрых высказываний. Дело разве в этом? Говорить-то мы говорим… Но какой человек преклонного возраста в нашей России решится на путешествие в Австралию?! Я свою маму в Москву не смог уговорить приехать, – вдруг погрустнел Виталий Иванович и тяжело вздохнул. – Куда уж им думать о поездках в чужие страны…
Эти его слова были созвучны и моим чувствам. Я всю жизнь мечтал привезти в Казань маму, чтобы заботиться о ней, чем-то побаловать и порадовать ее - походить с ней по концертам и театрам, показать ей все радости столичной жизни. Не раз уговаривал ее, даже вроде бы она и соглашалась. Но всегда в последний момент все равно находился какой-то повод, что ее удерживал. Летом от огорода оторваться не может, осенью - от гусей и кур. А зимой дом не хочет оставить в одиночестве и цветы поливать будет некому… Словно глубокими корнями приросла к дому в деревне…
Через несколько дней, перелетев через океан, мы остановились в Сингапуре. В свободное от официальных встреч время посещали музеи, осматривали достопримечательности города. И опять всюду вокруг нас туристы… Японцы… Большинство - женщины в возрасте наших матерей, всем им - по семьдесят-семьдесят пять, не меньше. И одеты так же: в удобные джинсовые шорты, разноцветные футболки и кроссовки. Почти у всех - на голове бейсболка, а на глазах солнцезащитные очки. Они так похожи друг на друга и внешним видом, и одеждой, словно цыплята из инкубатора… А в руках у всех - фотоаппараты и небольшие кинокамеры. Такие они радостные, открытые - им все интересно, все их восхищает, и они все подряд снимают…
Поражает их любознательность и неутомимость – с утра и до самого вечера из одного музея в другой, из одного дворца в следующий… Все шагают, шагают и шагают, как муравьи в движении… А нашим туристам только магазины подавай, да толкучку…
И невольно представляю женщин нашей России, в воспоминаниях возвращаюсь в родную деревню. Перед глазами встает образ мамы и многих ее ровесниц. Всю жизнь трудились на колхозных полях и трудятся до сих пор, не меньше, чем эти японки, рожали и воспитывали по пять и шесть, а то и больше, детей. А что в свои годы они имеют? Всю свою нелегкую жизнь они мечтали только о том, чтобы не было больше войны, чтобы дети все были живы-здоровы, от всей материнской души горячо желали им счастья… Да еще чтобы хлеб был в достатке, чай и сахар… А созданные их руками богатства страны разбазариваются, разворовываются чиновниками и не известно откуда появившимися молодыми жуликами разного толка…
Да, наши матери тоже, как и японки, получают пенсию. Но не знают они на что и как ее потратить: если за газ заплатить - на сахар не остается, если за электричество - то галоши не на что купить! Раньше их только родное государство грабило, а теперь на каждом углу еще и нувориши караулят их рубли. Разве могут они о далекой Австралии мечтать?! До райцентра им теперь добраться сложно!
…И все-таки, наконец-то, я привез маму к себе в Казань. Ну, думаю, встречу ее как следует, и покажу все радости жизни большого города. Все заранее запланировал: на какие спектакли и концерты мы с ней пойдем, когда и к кому ей в гости ходить. Братья и сестра с приглашениями в очередь встали!
- Вот, мамочка, - говорю, - с этого дня для тебя совсем другая, новая и счастливая жизнь начинается. Только подскажи - куда хочешь сходить, кого увидеть и чем тебя угостить.
Я уже на все сто процентов убедил себя, что маму я осчастливил и открываю перед ней новые горизонты. Ей у нас хорошо, а мне с ней - еще лучше. С работы домой стал раньше времени возвращаться. Не хожу, а лечу прямо… На ее слова: «Скучаю по деревне», «как там без меня дом…» и внимания не обращаю. Программа то новой городской жизни у нас очень интересная и насыщенная, думаю, побеспокоится да и забудет, все будет так, как я задумал.
- В деревню, мама, только летом…- говорю я, отрезая ей путь к отступлению. - А зима еще длинная, и никаких разговоров о деревне. Ты - у своего сына. Если у нас надоест, можешь пойти к другим сыновьям, к дочери – все тебе рады!
А она все грустит и грустит. Как оставишь одну, все в окно смотрит, краешком платка украдкой слезы вытирает,
- Дом одинокий остался там, улым (сыночек), строения и огород…
- Так ведь там никого сейчас нет, огород под глубоким снегом… Дождись весны, обязательно отвезу.
- Никого нет, это ты верно говоришь,- не то в упрек, не то с грустью она отвечала. – А все равно, надо возвращаться, улым. И могила отца вашего там. Он тоже думает, наверное - уехала и забыла…
- Нет, он так не думает, - перебил я ее на полуслове. – Отца мы не забыли и не забудем. Но кладбище-то нынче под глубоким снегом, все равно ты туда не доберешься. Весной… Мама, давай весны дождемся.
Мне казалось, я ее убедил, с трудом, но - уговорил. И спокойно пошел к себе в спальню. А рано утром, проснувшись, первым делом заглянул к матери - как она там, спит ли еще… Оказывается, она уже давно встала, умылась, убралась. Собрала все свои пожитки в небольшую дорожную сумку и сидит у окна. Смотрит в сторону рассвета, на первые солнечные лучи.
- Что случилось, мама? Почему не спишь? Почему так рано встала? Куда собралась? – спросил я ее с тревогой.
Она подошла ко мне, ласково погладила меня по голове и, посмотрев в глаза, тихонько прошептала:
- Отвези меня, улым, домой сегодня же… Пожалуйста…
- Что случилось? Почему сегодня же?.. Мы ведь с тобой вечером уже обо всем договорились. Балеш хотели сегодня приготовить… Скоро в театр…
- Отвези сегодня, домой, в деревню хочу. И балеш и театр никуда от нас не убегут. В другой раз, если Аллах позволит, хорошо!..
- Зачем так торопиться?
- На подоконнике цветы остались, заждались они, наверное…
Я понял - она решила, и никакие уговоры тут уже не помогут.
- И-их, мамочка, - вырвалось у меня. – Тебе бы теперь только и отдыхать, от одного сына к другому в гости бы ходить. Себе цену не знаешь. Цветы, подумаешь…
Хотелось еще добавить что-то про японских старушек, да удержался. Что, у японок нет разве в домах цветов на подоконниках? Но они в ее возрасте, переодевшись в спортивную форму, по миру путешествуют… Говори - не говори, ничего тут не поделаешь, ничего не изменишь.
Секрет счастья наших матерей, видимо, - в глубокой привязанности к родному дому, к родной земле. Они больше, чем кто-либо другой, чувствуют ее тепло и берегут. Матери – хранительницы наших корней и теплого семейного очага, ведь пока живы наши мамы, мы – все еще дети.
В родном доме, в воспоминаниях, надежде и в умении терпеть и ждать, наверное, и есть счастье наших матерей… 21-22.11.98. Казань.
|
|