Тени в сумерках

Глава 20

Проходили дни, недели, месяцы. Лейсан, как ни старалась, никак не могла войти в ритм большого города. Да и одна она была у себя в комнате. Придет — одна, уйдет — одна. Так, как другие жили в общежитии студентов, ей было недоступно. И знакомых у нее было среди них очень мало, раз-два и обчелся. С сокурсницами, да и с девушками из других групп тоже никак не могла сблизиться.
В консерватории всего-навсего два человека знали ее близко и приветствовали как старую знакомую. Один из них был ректор, он принимал ее как близкую родственницу главы города. Отношение его было тепло-служебным. Ибо время такое, что приветствовать будешь не только родственников высоких чинов, но и их собак, если встретишь. А вторым человеком был Азамат. Встречи с ним, даже мимолетной, Лейсан ждала как праздника. Ждать-то ждала, но при встрече с ним она терялась и не знала как ей быть, как вести себя, о чем говорить.
Видимо, встречи эти были какие-то странные, натянутые, а ей хотелось всегда быть с ним рядом и быть раскованной, радостной и щебетать ему нежные теплые слова. Отчего это так у нее получалось, никак не могла она понять. Может быть, она чрезмерно волновалась при встрече? Хочется что-то сказать, да в горле пересыхает, слова застревают, хочется улыбнуться от души, губы сводит.
Азамат ее узнает издали. Никого не стесняясь, подходит к ней, здоровается, он смелее, иногда и шутки-прибаутки, анекдоты рассказывает. Хохочет от души, раскованно. И тут же с другой студенткой может разговориться. Да и та может быть из боевых городских студенток, за словом в карман не лезет. Их здесь навалом, за ним как примагниченные следуют всюду. Стеснения или неудобства городские не чувствуют, словно комары-мошки мозолят глаза... А Азамату такие, кажется, нравятся. Интересно ему с ними.
Зла на них не хватает у Лейсан. Эти длинноногие в коротеньких юбочках горожанки нервируют ее. Почему они все около Азамата крутятся, шли бы к Фаляху! Да и на Азамата она сердилась. Сам все Лейсан да Лейсан, а сам все с ними. Если уж позвал, то будь добр, с другими тут же не входи в контакт, не забывай о девушке, что рядом стоит.
Конечно, такие обиды забываются быстро. И куда бы она ни шла, гуляла ли по коридору, бежала на перемене в буфет, она всегда искала встречи с Азаматом. Запал он ей в душу, и все. И никуда ей от этого не деться. И когда с ним встает рядом, Лейсан становится хорошо и радостно. И где бы она ни была, в консерватории или же в буфете, или в концертном зале, всегда ждет его появления. Глаза ее всегда и всюду ищут Азамата. А как увидит его, то ресницы ее радостно играют, приветствуют милого душе человека.
И вот на днях этот юноша вновь пригласил ее на концерт. До Нового года оставались считанные дни. Куда ни глянь, всюду нарядные елки и огоньки играют, люди празднично настроены, бегают по магазинам, покупают продукты, игрушки, елки... Всюду дух Нового года. И попробуй в такую пору загрустить. Все собираются в компании, группируются, гуртуются, собираются в единое общество празднующих. А ты тут одна-одинешенька...
Концерт, на который пригласил Азамат, оказался праздничным, предновогодним гала-концертом. Там должен был выступить сам глава государства — президент. В этот день в оперном театре собрался весь чиновничий аппарат и цвет республики, были чиновники не только столицы, но и повыше рангом, депутаты, министры, руководители крупных предприятий и организаций. Если бы вы видели, как волновалась Лейсан, как она радовалась. Они с Азаматом вначале гуляли в фойе, затем смотрели концерт.
На концерте было много молодежи. И в каждый перерыв на них обращали внимание, возможно, и даже завидовали. На концерте же один за другим на сцену выходили известные стране актеры, певцы, музыканты. Оркестр не сходил со сцены. Вдруг выкатилась танцевальная группа ансамбля песни и пляски... С Азаматом было легко и радостно. Он всех артистов знал в лицо, по именам и фамилиям, познакомил ее почти с каждым, выходившим на сцену. Илхам Шакиров, Альфия Авзалова, Хайдар Бегичев, Зиля Сунгатуллина... О них Азамат рассказывал очень интересные истории. Ей было смешно и радостно.
Он знал очень много и умел прекрасно рассказывать. Губы его иногда задевали мочки ее ушей, приятно щекотали и было до безумного приятно. А иногда он осторожно клал руку на ее плечи и притягивал ее к себе. Девушка все время чувствовала на себе его горячий взгляд. И каждое его слово ласкало ее слух. А когда он говорил, склоняясь к ней, то горячее дыхание пронизывало ее насквозь, ласкало ее душу. А сердце вот-вот выпорхнет, и все в ней становилось легким, воздушным, устремленным ввысь. Она была счастлива. И ей казалось, что счастье ее заметно всем окружающим людям.
Она смотрела вниз, вокруг, в партер зала. Посмотрела на правительственные ложи. О боже! Ее как молнией пронзило. Ей стало не по себе, ее то бросало в жар, то становилось холодно. На самом переднем ряду ложи сидел Фалях Экзамыч и своим пронзительным взглядом хищника следил за ними. А рядом с ним, вся в драгоценных камнях и золоте, восседает его законная супруга — такая же упитанная, как и он сам. Она наблюдает в бинокль за артистами, возможно изучает их костюмы. Как будто она покупает драгоценные камушки...
Концерт для Лейсан потерял свое значение, утратил первозданную красоту. И сама не замечая того, она стала наблюдать за ложей городского главы, ей было до тошноты неприятно чувствовать себя в одном зале с этим человеком. Даже омерзительно. То, что вытворял с ней Фалях, заставило ее ужаснуться. Он отобрал у жены бинокль. Та выразила неудовольствие, но, не считаясь с женой и не стесняясь никого, он направил бинокль не на сцену, а в зал, в сторону, где сидели Лейсан с Азаматом.
— Усовестился бы, даже на концерте высматриваешь молоденьких девушек, на сцену смотри, вон, Зейнаб Фархетдинова вышла, поет. Твоя любимица…
— Ну и что, что поет?.. — махнул рукой мэр. — На сцену пусть министр культуры смотрит, это его обязанность — наблюдать за артистами. А я кого хочу, того и смотрю.
— А в зале кого нашел? Что там тебе?!
— И нашел, и потерял — все мое! — сказал он ей непримиримо. И тут же решил сгладить надвигающуюся бурю. — Я ведь, дорогая моя, с народом, с массами работаю. С городом, с его населением. Кто с кем пришел, а если не пришел, то почему — я должен знать. Знать и видеть...
— Ну тебя, отдыхаешь — народ, спишь — народ... — обиделась жена. — Между прочим, теперь твой народ, то есть простой люд, на концерты не ходит. На такие торжества его просто не приглашают, а на платные концерты ходить у него кошелек тонкий. Вот так, дорогой, не до концертов теперь твоему народу. Были бы ему водка да колбаса! Не ходит в такие залы народ. Да его и не пускают сюда...
Фалях ее не слушал. До конца концерта следил он за залом. Следил за Лейсан. Какой-то наглец — парень черноусый постоянно обнимал и нашептывал ей на ушко. Возмущение мэра было безмерным. Он не верил своим глазам и в душе негодовал. Он не мог и думать, что Лейсан может так запросто вести себя с мужчиной. Как во сне чувствовал себя Фалях. И уже концерт закончился и все встали с места, он сидел как загипнотизированный, пока супруга не ткнула локтем в бок: «Вставай, бессовестный, даже сам Байтимер Тимербаевич встал, а ты сидишь все!»