Тени в сумерках

Глава 45

Алмаз привел Лейсан в новую квартиру. Они были приятно удивлены. Квартира была хорошо обставлена как в лучших европейских домах. Все было отделано и расставлено со вкусом.
Лейсан восхитилась, увидев фортепиано. Алмаз вспомнил, что инструмент был куплен в подарок консерватории. Но Фалях, видимо, счел необходимым поставить его именно здесь. Девушка не смогла удержаться от соблазна поднять крышку и пробежаться изящными пальчиками по клавишам.
— Я, дядя, о таком инструменте только и мечтала! А тут нате вам! У меня — и такое!
— А кто подарил-то! — строго и испытующе посмотрел на племянницу Алмаз. Признание Фаляха после итальян­ского вояжа ножом резануло его по сердцу. Как? Она? Его любимая племянница?! Нежный цветок его души! Что скажет старшему брату, коли станет известно?! Но и верить не хотелось. Не всему, о чем говорит Фалях, можно доверять.
Если бы он с Лейсан смог что-то сделать, то есть сломать ее или, как он выражается, «найти общее счастье», то разговаривал бы совсем по-другому. Не стал бы Фалях посылать оперов и в тот день... Это было больше для предупреждения Алмаза: «О тебе я все знаю, захочу — удушу!» Но пока...
— Спасибо, дядя. Я благодарна Всевышнему, что у меня есть ты.
Она восприняла, что все это его подарки, брата.
Алмаз промолчал. Пусть так.
— О боже, это как в царском дворце... наверное! — воскликнула она из спальни. Алмаз поспешил за ней в спальню. Здесь было чему удивляться, спальня была обставлена лучшей мебелью из Италии. Стараниям Фаляха оставалось только удивляться.
Кухня также была оборудована по последнему слову техники, все на своих местах и при всем при том руками практически ничего не надо делать. А когда открыли холодильник, поразились. Там, как в сказке, все полки были заставлены продуктами, рядом стояли бутылки лучших вин и напитков. И тут Лейсан счастливая обняла дядю.
— Какую красивую и удобную квартиру ты мне подарил, дядя...
— Да, отличная квартира, но... — примолк Алмаз.
Лейсан тоже посмотрела на дядю со страхом и надеждой.
— Дядя, что, снова этот Фалях, да?..
— Да... Ордер на квартиру дал он. Все это от него...
— От него?! Из его кармана?! Так?!
— Конечно нет. Но он считает это своим подарком тебе и в ответ ждет взаимности... Такова плата за квартиру...
Девушка задумалась. В этот момент она напомнила ему маленького птенца певчей птички. Только она поднялась с веселой трелью в небо и вот уже валяется в пыли...
— Дядя, а за эту квартиру ты ему не смог бы заплатить?
— Да могу. Но он не захочет. Однако...
— Что ты хотел сказать, дядя?
— Фалях в деньгах не нуждается. Он у меня их просто не возьмет. Ему нужна ты. Он желает из тебя сделать свою тайную любовницу и приезжать сюда для отдыха.
Лейсан со стыда готова была сгореть.
— Ты что, дядя, милый, чтобы я с этой жабой?! Никогда!!! Я не только видеть, но и слышать о нем не хочу!
И в этот момент зазвонил телефон. Девушка протянула было руку.
— Стой. Не трогай!
— Это он? — прошептала она со страхом.
— Да, это он... Если не сам, то его люди... его рука...
— А откуда он узнал, что мы здесь?
— Значит, знают, слышат и видят... — забеспокоился Алмаз.
Они быстро собрались и поспешили к выходу. На улице он попытался успокоить племянницу.
— Квартира замечательная. Ордер на твое имя, следовательно, она твоя. Но кое-что там надо поменять. Дверь поставить внешнюю, замки сменить, телефонный аппарат и номер телефона изменить... Стены и мебель от «лишнего металла» очистить, там жучков, наверное, понатыкано...
— Я, дядя, боюсь. Пожалуй, мне от этого Фаляха не избавиться. Он не перестанет преследовать.
— Это его дело. А ты его близко не подпускай и далеко не отпускай! Поняла?!
— Поняла, дядя.
— А сюда переедешь жить дней через десять, когда я все сделаю.
Оставив Лейсан в консерватории, Алмаз поехал по своим делам.
* * *

Через два дня Алмаз вернулся в квартиру со спецами. Они очистили квартиру от «ушей» Фаляха. 17 штук маленьких «пуговичек» было установлено в квартире Лейсан. Все это было извлечено. Где только их не было установлено! Даже видавшие виды специалисты были поражены. Фантазия установителя превзошла все: под подоконником, в телефонный трубке, под обоями, на всех четырех углах матраца, в туалете, в раковине...
— А кто здесь собирался жить? Вы, Алмаз эфенди? — спросил один из спецов. — Неужели в Вас кто-то так сомневается?
— Нет, не я, а моя племянница.
Они удивленно пожали плечами.
— Сколько этим занимаемся, но подобное видели впервые. Иностранных разведчиков и то не так ловят. Не так «украшают» их «апартаменты». Это слишком дорогое удовольствие.
По окончанию работы он заплатил им намного больше оговоренной суммы. Еще через некоторое время подъехала другая бригада и установила двери. Прежнюю дверь не тронули, но установили дополнительные толстые, пуленепробиваемые внешние двери. Береженого бог бережет! Заодно и номер телефона был изменен. И только после таких процедур Лейсан вступила хозяйкой в новую квартиру. Конечно, хозяйкой квартиры, а не невестой «хозяина». Вещей у нее было всего-то чемодан, а все остальное: квартира, обстановка — «подарок».
И только сели на кухне за стол дядя с племянницей, да хотели чайку попить, побеседовать, кто-то настойчиво постучал в дверь.
— Боже, да кто это может быть?! — вскочила с места Лейсан.
И для Алмаза это было неожиданностью, ибо никто не знал о том, что они здесь.
— Может подруге какой адрес дала? — спросил он у племянницы.
— Нет! — прошептала Лейсан.
Снова, но уже более настойчиво постучали в дверь.
— Брат мой, ты иди, я боюсь, — сказала наконец девушка.
Открыв внутреннюю дверь, Алмаз посмотрел в глазок входной двери. Посмотрел и удивился: за дверями стоял приодетый, радостный Фалях.
— Открывай, открывай, дружище Алмаз, это я. Ты что, своих не узнаешь?!
«Вот черт, через железо видит!» — подумал Алмаз.
Весь сияющий, Фалях вошел в квартиру. Протянул коробку Лейсан, испуганно стоящей чуть поодаль.
— На, заинька моя, Лейсан-сылу, это тебе.
— Нет-нет, мне ничего не нужно, — отмахнулась она.
Фалях мило улыбнулся, глядя на растерянную Лейсан, разулся и подошел к ней поближе.
— В новую квартиру без подарка не входят. Это обычай наших предков — дедов и прадедов, не я придумал это. В новый дом в ауле человек шагу не шагнет без подарка и хлеба, знай это и помни.
Девушка до подарка не притронулась. И Фалях сам вынужден был раскрыть коробку. Это были позолоченные фарфоровые часы. В комнате воцарилось молчание, которое прервал Алмаз.
— Ну и вкус! Безупречный вкус у Вас, Фалях Экзамович!
— Если бы у меня не было вкуса, разве я смог бы вы­брать и влюбиться в такой цветок, как Лейсан-сылу?!
Находчивость высокого гостя на сей раз прошла незамеченной. Фалях же вел себя как хозяин. Он прошел в зал и как будто заранее приготовил инструменты, аккуратно установил часы над фортепиано.
— Часики с секретом, — сказал он Алмазу и подмигнул Лейсан, которые вошли посмотреть установленный подарок. — В них каждый час своя мелодия. И какая, вы думаете?! Татарская! Двенадцать татарских мелодий. По моей просьбе сделали, в Японии.
Да, Фалях и сам человек с секретом и все, что от него исходит, каждый раз непохоже на предыдущее, оно особенное, оно только его, Фаляха. И только об этом успел подумать Алмаз, как часы заиграли «Апипу». Время было ровно восемь вечера. И под эту музыку Фалях стал пританцовывать. Будто не мужчина в годах, а юноша — сор­ви­­голова!.. Ах, еще бы ему тело полегче, а не эту разлагающуюся груду мяса!
— Дай бог, чтобы в новой квартире каждый час твой проходил весело, с песнями и музыкой, Лейсан-сылу, — сказал он, часто дыша.
Да, даже от малейшего движения он задыхался. За стол Фалях сел первым, не ожидая приглашения. Каждое его движение говорило — я здесь хозяин. Он был в себе настолько уверен, что даже со стороны можно понять, кто он и зачем он здесь.
— Ну-с, все за стол! — потрубил он. — Будем радоваться жизни. Ведь это самый счастливый день в жизни Лейсан-сылу. В первый раз она переехала в новую квартиру, свою квартиру! Есть повод отпраздновать это событие! Давайте, давайте!
— Фалях Экзамыч прав, пойдем, Лейсан, сядем за стол, — поддержал его Алмаз.
— Посмотри-ка в холодильнике, там кое-что должно быть, а то и горло бы неплохо промочить чем-нибудь приятным, это никому из нас не повредит.
Лейсан встала, подошла к холодильнику, и тут же Фалях воскликнул:
— О-о! Шампанское!!! Да и какое? Царское! Открывай, Алмаз, дружище!
Хрустальные бокалы наполнились золотистой пеной. Фалях вскочил с места.
— Да пусть отныне и во веки веков в этой квартире звучит музыка и голос прекраснейшей Лейсан-сылу! — И влюбленным юношей, кокетливо опустив взгляд, произнес заключение: — И чтобы не только музыка, и не только песни, но любовь Лейсан-сылу, моей Лейсан, согревали мою душу нежной любовью...
Звон хрустальных бокалов. Он был доволен собой, своей речью. Он был рад, что кончик каната с яхты, что покачивается на озере Комо, все-таки в его, Фаляха, руках. И эта яхта сегодня причалила здесь. И она покачивается и будет баюкать их в кровати из Италии, вот только скорее бы убрался отсюда Алмаз!..
За словом в карман не лезет Фалях. После шампанского он вообще разошелся, юмор и лирика смешались в нем. Он не забывал и о Лейсан. Говорил в ее адрес столько льстивых, нежных слов, что для девушки это стало новым испытанием. Ее отношение к «высокочтимому» было определенным и ясным. Она хорошо понимала цель визита главы и то, что, если они останутся наедине, он разорвет ее на части, но добьется своего. И на пути к этой цели его никто, ничто не остановит.
Фаляху же давно надоел сидящий с ними Алмаз. Он явно был хлебной крошкой в его постели. Он и так и эдак подмигивал ему, напоминая, что время его визита вышло и что он должен удалиться, но тот делал вид, что не понимает. И Фалях решил его проводить, а потом вернуться к Лейсан-сылу.
— Ну-с, нам с тобой, наверное, Алмаз-дружище пора идти!.. Лейсан-сылу, наверное, уже устала. Столько впечатлений. Пусть отдыхает.
Алмаз с удовольствием согласился. Поблагодарили хозяйку, оделись и пошли к выходу. Фалях обернулся к Лейсан: «Заинька моя, я еще совсем не ухожу, провожу вот только твоего дядю и вернусь! Дверь можешь не запирать!» — весело улыбнулся он.
Ушли... И уже на улице Фалях набросился на Алмаза:
— Ты что там все перевернул, чего искал? Чего нашел?! Доволен собой?!
— Подождите, Фалях Экзамович, ее безопасность для меня дело святое! Она не шпион и не политик, в конце-то концов!
— Я тоже знаю, что она не шпион и не политик. Но все было сделано, чтобы обезопасить ее жизнь. Лейсан для меня — самое дорогое в мире существо.
— Так что же вы тогда шумите, цели-то у нас одни!
— Одни!.. одни... — передразнил его Фалях. — А для чего тебе надо было менять замки, ставить дополнительную дверь, менять телефонный номер?! За железной дверью от меня хочешь спасти свою красавицу? Не получится! Ты опоздал, друг мой. Опомнись, ты, кажется, начал забываться. Или не понимаешь, с кем имеешь дело?! Запомни, ты не тем занимаешься…
— Фалях Экзамыч... — начал, было, хотел что-то сказать ему Алмаз. Но Фалях резко оборвал его.
— Стой! Хватит! Замолчи. Сегодня я не желаю тебя слышать. Иди, свободен, тебе туда, — указал он на противоположную сторону улицы. А сам, качая головой, поспешил в свою машину.
Через некоторое время Фалях вернулся к Лейсан. Долго стучал в дверь, но ему не открыли. Лейсан все предусмотрела заранее. Свет погасила, на телефонные звонки не отвечала. Она спокойно и безмятежно спала в мягкой итальянской кровати, забыв обо всем и обо всех.