Взлететь бы мне птицей...

Глава 26

Очередной отпуск Рафаэлю выпал в апреле 1956 года. За отличную службу ему предложили семейную путевку в санаторий Крыма. Такие путевки считались большим счастьем даже для высшего офицерского состава. Лена не могла нарадоваться. Да и Рафаэлю нужен был отдых, и ребенку был бы полезен морской воздух.
— Нам не удастся воспользоваться путевкой, — решил Рафаэль. — Здоровье отца беспокоит меня. Поедем в деревню…
 — Твоя воля, — согласилась жена, хоть и очень хотелось ей хоть раз в жизни съездить к морю. Но вместе с тем она знала, что его муж заботу о родных никогда не поменяет на отдых и собственное благополучие.
Они прибыли в Новый Актау в весеннюю распутицу. По бездорожью, где на телеге, где пешком, меся грязь, добрались они до деревни. Заранее оповещенный об их приезде, Миргалим-абый собрал всех родных. Видимо, он понимал, что здоровье его на пределе и всех своих детей он собирает вместе в последний раз. Из Уфы прибыла дочь Асма с мужем Масгутом и с двумя сыновьями. Приехал его брат Магдан, сестры Зауджан и Машарифа. Дочка Тамара уже работала в Уфе, а младший Ринат учился в педучилище в Белебее, — и они прибыли. Рим после армии выучился на шофера и водил единственный грузовик, обслуживающий три-четыре деревни. Не смог явиться только Нур, он был в море.
К ним присоединилась и деревенская родня. И Хафаза-апай не отходила от печи, с утра до вечера готовя угощение для гостей.
Миргалим-абый выглядел неважно — кожа да кости. И все же он старался быть бодрым и общительным. Вопросы о здоровье он прерывал на полуслове:
— Да брось ты, какие болезни! Такой праздник! Приехали в гости не только сыновья и дочери, а даже внуки! — радостно отвечал он. — Разве о болезнях думают в такие дни.
Лена привезла ему дорогие лекарства, которых не найдешь даже в районе. Возможно, на какое-то время и они помогли отцу, он старался выглядеть бодрым.
К тому же это были поистине исторические дни — развенчание культа личности Сталина Никитой Сергеевичем Хрущевым. Естественно, это очень важное событие для Миргалима-абый, отец которого Масалим-бабай погиб в ссылке. При царизме он был волостным старшиной, очень уважаемым человеком во всей округе. А судьба вот так распорядилась. Миргалим-абый как «сын врага народа» также претерпел немало обид и унижений.
Когда речь пошла о былых издевательствах, заговорила и Лена. И ее отца, вернувшегося с фронта, в 1946 году отправили в Сибирь за то, что побывал в плену. Только после смерти Сталина он вернулся в Уфу, где скончался от туберкулеза. У свекра и невестки не только общие судьбы, но и взгляды. А Рафаэль, будучи военным человеком, был осторожен в односторонней оценке личности Сталина.
— Папа, при Сталине был порядок в стране. В армии была дисциплина, это тоже не следует забывать.
— Что ты говоришь, сын мой. Этот порядок, между прочим, поддерживался только дубинкой, страхом и наказаниями. В тюрьмы и ссылки запихал самых умных и талантливых людей, — возразил отец. — Полстраны оказалась в неволе…
— Не он один виноват за это. А вот, отец, разве он не достоин возвеличивания за победу в Отечественной войне?
— Нет, сынок, войну выиграл не Сталин, а народ. Ты возьми только нашу деревню. С войны не вернулось больше половины тех, кто ушел. И по всей стране так. Победил солдат, который, не щадя себя, шел в атаку. Победила трудовая армия, которая в тылу ковала оружие для армии. Победили женщины, девушки, старики и дети, которые, живя впроголодь в деревнях и городах, трудились день и ночь, они победили. Не надо присваивать только одному человеку.
— Это верно, папа, я сам, можно сказать, испытал на своей шкуре эти тяготы военных времен.
— Вот видишь.… И я оставил все свое здоровье в Челябинске — на танковом заводе. А что, твоя мать, что ли, на печке лежала? Поднялся весь народ от мала до велика — вот и победили.
— Папа, давай не будем выискивать ошибки ушедших. Поговорим о сегодняшней жизни и о будущем. — Рафаэль хотел покончить с этой тяжелой темой. Хоть он и знал, что отец говорит только правду, и во многом был даже солидарен с ним, но в душе не очень соглашался с хулителями Сталина.
Миргалим-абый очень гордился своим старшим сыном. Он каждый раз ждал его приезда с нетерпением, к его приезду тщательно готовился и собирал по такому случаю всех детей и родственников. Сообщил даже односельчанам, которые приходили проведать его. Рафаэль, юность которого пришлась на трудные годы, выучился, достиг хороших успехов на службе. Сейчас на погонах у него уже три звездочки! В прошлом году было только две… Пусть видят это и другие.
Он считал Рафаэля достойным приемником своим, поэтому и любил беседовать с ним на сложные темы, с удовольствием спорил. А остальные молча слушали их разговор.
— Говоришь, что и в армии нет дисциплины, — возобновил он разговор. — Это уже плохо. Очень плохо. Где как, а вот в армии должна быть железная дисциплина, не так ли, сын мой?
— Да, похоже на это, папа…
— Куда же делась бывшая дисциплина? Или же она держалась на страхе и запугивании?
— Очень возможно. И из-за того, что сверх меры кичимся: мы — первые, мы — победители. Видимо, зазнайство вредит. И, к сожалению, у нас человек совсем не ценится… Вот главная беда в чем.
— У нас никогда не ценили человека, — поправив подушку, Миргалим-абый сел повыше. Сейчас апрельские лучи падали на него. Казалось, что они давали жизненные силы не только цветам на подоконнике, но и человеку, которого болезнь совсем скрутила. — И на войне, и в мирное время жизнь человека ни во что не ценят, вот в этом я с тобой соглашусь, сын мой.
— В последнее время что-то очень часто стали взрываться самолеты.
— Почему? По какой причине, сынок? Диверсия, что ли, какая?
— Спешат, чтобы стать первыми в мире. Торопятся…
— А летчики остаются в живых?
— В очень редких случаях. Погибают, к сожалению. Самый мой лучший друг покинул нас…
— Невестка уже говорила. Значит, погиб твой друг?
— Да… я тебе рассказывал о нем. Даже фотокарточку посылал, где мы вместе.
— Ах, этот парень, — вздохнул отец. — Ты говорил, что он из Оренбурга, что ли…
— Да, он самый…
Разделяя горе сына, отец помолчал. И в доме все притихли.
— А где их хоронят? Отправляют в родные места?
— Где там! От такого взрыва от человека ничего не остается. Гроб наполняют песком, килограммов шестьдесят-семьдесят, и тут же хоронят. А родным и близким только потом сообщают.
В доме вновь притихли. Никакого скрипа, вздоха. Родные молча покачали головами.
— Деньги не платят зазря, — вскоре проговорила одна из теток.
Тут Рафаэль оживился. Появилась возможность уйти от этого тяжелого разговора.
— К вопросу о деньгах. Расскажу интересный случай, — начал он. — В нашей части есть заведующий финансовым отделом, называем его «начфин». Исаак Абрамович — бывший фронтовик, очень открытый, приятный человек. Но скупой, настоящий скупердяй!.. Когда выдает зарплату, надоедает летчикам, словно свои кровные отдает. Твердил постоянно: «Слишком много вам платят. Зачем летчику такие деньги?» Даже рапорты подавал: «Государственные средства надо экономить…» Он нам всем печенку проел. Тогда мы ему предложили: «Исаак Абрамович, полетай с нами разочек, полюбуйся сверху окрестностями. Не пожалеешь». Он согласился с большим удовольствием и сразу, даже не задумался. Как будто только и ждал он такого предложения. Оказалось, никогда раньше еще не летал на самолете. «Давно мечтаю, — говорит, — давайте рискну, ребята. Жить-то всё равно только один раз». Самый лучший наш летчик — капитан Клименко, посадил его на место штурмана и раза три покрутился вокруг аэродрома. И заодно показал кое-какие элементы высшего пилотажа: штопор, винт и так далее. Словом, для первого полета всего было предостаточно… Когда совершили посадку, два-три человека с большим трудом вынули его из кабины. Он еле дышал, побледнел, весь взмок. Правда или нет, говорили, что почему-то первым делом он торопился поменять свои брюки… Теперь он молчит, выдавая деньги. Мы порой даже шутим, а некоторые пристают:
— Когда полетим, Исаак Абрамович? Давайте, на этот раз я вас прокачу…
— Хватит, ребята, я уже отлетал. Летайте сами. Мне больше нравится ходить по земле, — отвечает он.
Забыл свои разговоры об экономии государственных денег за счет летчиков.
— Вот такие дела, папа, — улыбнулся он. Гости вволю, перебивая друг друга, насмеялись.

…Родственники, заполнившие было дом, разъехались через два дня. У каждого своя жизнь. Кто-то учится, кто-то работает. С родителями остался только Рафаэль со своей семьей. И они сразу же окунулись в деревенскую жизнь и в хозяйственные заботы.
Зима была снежной, поэтому во дворе и огороде еще много снега. Рафаэль раскидал его. Да еще в картофельный погреб набралось талой воды. Они с матерью выгребли ее. Потом он колол лед во дворе и за воротами. Ему было не приятно видеть, как у дворовых построек совсем прохудились соломенные крыши. Как смог, привел их в порядок. Говорят-то отнюдь не случайно, что у деревенского жителя столько дел, что даже курица все не исклюет. Куда ни глянь — везде какие то проблемы и неполадки. Отцу с матерью живется совсем не сладко.
А считаные дни ох как быстро убегают, стремительное течение времени не остановить. Казалось, вчера только приехали, а уже оставшиеся от отпуска дни приходится считать. Осталось всего ничего — последняя неделя отпуска. Хотелось еще побывать в Уфе, повидаться с родными Лены и дочку им показать. И они засобирались в дорогу.
— Сынок мой, я очень доволен тобой, благословляю тебя. Ты вырос очень благодарным, трудолюбивым человеком. Будь счастлив, и долгих лет тебе жизни — сказал отец, когда Рафаэль протянул ему руку на прощание.
— Спасибо, папа, — пожал он руку отца и грустно глянул на его угасающее лицо. — Не переживай, если суждено — выздоровеешь. Вот и Лена тебе хорошие лекарства обещает, все будет хорошо. Алла боерса (если бог прикажет), летом в гости к нам приедешь. Обязательно приедешь, и не один, с мамой вдвоем приедете, договорились…
— Будет то, что предначертано, — отец отер слезы на глазах. — Не забывай о матери и родных. У меня к тебе есть одна очень большая просьба, сынок, больше мне некого об этом просить — постарайся Ринату дать образование. Он очень тянется к знаниям… Помоги ему!
— Не переживай, папа. Я все сделаю, что в моих силах. Но имей в виду, мы с тобой не прощаемся, а только лишь ненадолго расстаемся. Будем жить надеждой на встречу, — Рафаэль обнял отца за плечи.
— Будь здоров, сынок…
— Самую первую очередь тебе, тебе, отец, необходимо подкрепить свое здоровье, о нас ты не беспокойся…

…Они уехали в Уфу. Остановились там, естественно, у матери Лены. Навестили всех родственников. Побывали и в деревне Келяш Чишминского района, что недалеко от Уфы. Келяш — деревня, где родилась и выросла мать Лены. Там тоже оказывается много у них родственников. В Келяш они приехали по приглашению Мударриса-абый. Вместе с ним гуляли по берегу Демы, любовались красотой природы вокруг озера Акманай. Пили целебную воду из святого источника, разводили костер на Девичьей горе вместе с деревенской молодежью, ели печеную в золе картошку. Короче, это была незабываемая поездка.